Истории сибирской глубинки
Автомобильную дорогу из Братска в Усть-Илимск называют «трасса мужества». Строить ее начали в 1965 году и прокладывали в невероятно тяжелых климатических условиях в дикой, непролазной тогда сибирской тайге. Зимой, рассказывают, от крепчайших морозов солярка загустевала, и становилась, как солидол, механизмы отказывались работать, а люди как-то выдерживали. Оттого и «…мужества».
Сейчас на ней нет здорового места, дорожное полотно изветшало, и езда по ней требует крепких нервов. Поспать в пути невозможно, потому время обычно коротается за интересными историями. Ими полон таежный край, где природа – сильнее, чем цивилизация, и главными признаками глубинки является наличие дичи, рыбы, черемши, кедрового ореха, ягод и грибов… Одна из историй непременно приводит любопытного путешественника в городской краеведческий музей, которому «трасса мужества» однажды весьма трагически принесла экспонаты в раздел «Сокровища сибирской тайги». Здесь среди множества фигур: птиц, зверей, рыб и медведей есть одна пара, привлекающая внимание – это сибирские волки. Самочка лежит на мху, вытянув свои сильные лапы с когтями. А самец стоит рядом с ней, и оба смотрят на людей черными, как смородина, глазами. История этой пары потрясает воображение, поэтому в музее ее рассказывают часто. Они перебегали «трассу мужества», и самку сбило автомобилем, она скончалось тут же. Он метался рядом, пытаясь лаем поднять ее. У лесных волков, говорят, любовь и верность сильнее лебединой. Однажды выбрав себе партнера, они его берегут и не бросают. А если один погибает, то недолгим бывает век и у другого. Он выл, оплакивая любимую, и не понимая, что ее уже нет, бросался на каждый проезжающий автомобиль, защищая ее от опасности. А для людей опасность была уже в нем. Лишенный своей половины, он не мог быть счастлив, а мог озвереть. И тогда охотоведы приняли решение… Сейчас эти фигуры, которые язык не поворачивается назвать «чучелами», стоят в экспозиции и служат материалом для интересных рассказов о природе, ее обитателях и правилах поведения человека в тайге. И вот тут – то и раскрывается истинное понимание души глубинки. Именно такие места, являющиеся малой родиной для людей, живущих здесь, являются неиссякаемым источником творчества, вдохновения и потому восприятие мира и рассказы здесь необычайно глубоки. И в музее, говоря о живности, населяющей сибирские леса, поражают полезной информацией, которая и напрямую, и косвенно становится ценной, вызывая мысли, чувства и философские размышления. Вот, например, орланы, птицы, появление которых местным населением Приангарья воспринимается, как знак успеха. У них очень эффектные брачные игры, в которых парочка стремится показать друг другу свою смелость и взять верх над другим. Две огромные птицы сцепляют вытянутые друг другу навстречу лапы, складывают крылья и, кувыркаясь, падают с большой высоты. Дух захватывает, когда парочка расцепляет лапы в двух – трех метрах от земли. Но.., тот, кто сдался первым, в паре становится ведомым – такая вот проверка характеров. А, бывает, что и птицы упрямы, как люди, и орланы не расцепляют лап…
Волки, оказывается, имеют интересную мимику и голосом передают эмоции. А зайцы только в сказках трусишки, а в жизни своими сильными задними лапами могут, защищаясь, крепко поранить человека или зверя. Горностай… — этот крохотный зверек длиной всего в 20 сантиметров, борясь за свою жизнь, смело бросается на волка. А волки и зайцы не бросают детенышей, если их родители погибли, а вскармливают чужой помет.
Экскурсии в зале природы похожи на уроки безопасности жизнедеятельности. В краю, где для горожанина норма – сходить в лес по грибы или ягоды нужно знать не только как выглядят птицы и звери, но и еще — элементарные правила. Помнить, что лес – это дом зверей, а человек в нем гость. Поэтому вести себя нужно экологично – не кричать, не ломать, не разрушать. И быть очень внимательным, чтобы нечаянно не пересечь путь зверю или змее и не пострадать. Особая тема – как вести себя при встрече с медведем. Охотоведы, правда, рекомендуют их избегать, но – что делать, с каждым годом таких встреч становится все больше – медведи, которых вырубки и лесные пожары выжали из леса, уже не боятся ни машин, ни человека. Они любопытны, голодны и потому лезут к жилью.
Начальник общего отдела музея Елена Алексеевна Горбатова рассказывает, что экскурсии интересны и детям, и взрослым. Наверное, потому, что проводятся они не формально, а эксклюзивно, гости получают не только информацию, но и практические советы. Здесь к каждому посетителю проявляется неравнодушное заинтересованное внимание и, видимо, поэтому тут постоянно есть гости, что не характерно для музеев глубинки. А, может быть, оттого, что здесь не торопятся жить, ведь для глубинки важна не скорость жизни, а качество ее проживания, которое дается размеренностью.
Музею 20 лет, и он на столько же моложе молодого города Усть-Илимска. Здесь живы поколения строителей, когда-то возводивших гидроэлектростанцию, лесопромышленный комплекс и город. Здесь люди творят историю и сами являются еще живой его частью. И музей специфичен – в нем есть морской зал, потому что на Тихоокеанском флоте есть малый противолодочный корабль «Усть-Илимск», на котором проходят службу усть-илимские парни. Есть зал, рассказывающий о событиях в Афганистане – усть-илимские мужчины служили и там. Есть экспозиция трех ударных комсомольских строек и лесопромышленного комплекса. Есть уникальная коллекция сказочной героини – Бабы Яги. Эти фигурки из разных концов света привозили и присылали когда — то усть-илимчанке Людмиле Губаревой, которая воодушевленно собирала эту коллекцию. А потом подарила ее музею… Коллекция до сих пополняется подарками самой Людмилы, которая не может удержаться, чтоб не купить очередную «девочку» и не принести ее в музей. А еще две красавицы Бабки – Йожки привез Виктор Пастухов из Турции специально для музея. Очень впечатлила его экспозиция, и потому он ее пополнил и сейчас в коллекции около 130 кукол.
Героини этой экспозиции являются прекрасным материалом для погружения в народную мудрость. Баба Яга, оказывается, это не злой персонаж, каким он представлен в сказке. А это самая мудрая женщина поселения – ведунья. И детей на лопате она не сажает в печку, готовя себе обед. Все иначе.., был, оказывается, раньше обряд перехода мальчика в подростки. Когда ему исполнялось 14 лет, и он должен был стать самостоятельным и ответственным, то проводилась своего рода инициация, которая называлась в народе перепеканием. Мальчишку на полном серьезе помещали в теплую русскую печь, да не просто так, а привязанного к лопате. Испытание серьезным было! Подержав парнишку некоторое время в печи, его вынимали оттуда, но уже в статусе человека ответственного перед семьей и обществом. Обряд этот проводила одна из старейших женщин селения, ведавшая суть этой инициации. В большой печи, которая имела для семьи и сакральное значение. Она кормила, теплом наделяла, хворь изгоняла и семью крепкой и сплоченной делала.
Каждый экспонат в музее – подлинный, и это притягивает внимание. И в нем — отдельная история личной жизни, как предмета, так и человека, ее подарившего. Наиболее уникальны для молодого города экспонаты, находящиеся в черном зале. Так называют здесь зал, в котором расположена этнографическая экспозиция. Его уникальность в необычной многозначной конструкции, состоящей из трех частей – горница, подворье и чердак. На фоне черного цвета хорошо смотрятся старинные вещи. Они стоят на полу, деревянной конструкции, висят на стенах и подвешены к потолку. И в зале темно, как бывало раньше темно в избах, где топили по-черному. Русский писатель Валентин Распутин, посетивший эту выставку, отметил, что она многозначна – сюда можно ходить много раз и открывать новое значение и смысл. Автор идеи интерьера зала – художник Андрей Крюков и на небольшой площади он сумел выразить всю жизнь, бывшую в сибирской глубинке до того, как ее всколыхнула индустриализация. Здесь есть следы казаков и тунгусов, и в предметах видно, как объединялись со временем эти две культуры. Например, тунгусская поняга – это русский рюкзак с закрепленной по – тунгусски дощечкой, чтобы нагрузка на спину ложилась равномерно. Или связанные казачками варежки и носки с добавлением в шерсть конского волоса. Это по советам тунгусов, знавших, что конский волос не пропускает воду.
Если бы экспонаты умели говорить… Вот, например, деревенская лавка, подаренная музею бабушкой из приангарского села. Отдавала – как будто часть души и жизни своей вынула. Ведь на этой лавке она родилась, на ней спала в детстве и девичестве. Ее получила в приданное и на ней рожала детей. Сколько видела эта лавка почти за сто лет в краю, где женская доля была не лучше мужской и в доме, где одинаково трудно было всем.
Есть в экспозиции бронзовый подсвечник, рюмочка и графинчик начала 20 века, пережившие блокаду Ленинграда во время Второй мировой войны. И, как будто далеко была эта война от Сибири, где ни сантиметр земли не запятнан фашистским сапогом… Но смотришь на подсвечник и вспоминаются фото заснеженного города, людей, берущих воду из полыньи реки Нева. И кажется, что не в темных блокадных дворах и холодных домах Ленинграда, а здесь в Усть-Илимске, в черном зале, из стоящего черного репродуктора военной поры звучит тихий, проникновенный голос Ольги Берггольц. Поэтессы, чья сильная, трепетная душа передавала Ленинграду только одну волю – волю к жизни. И только одну веру – веру в победу. И это был голос самого Ленинграда – города, жизнь которого заложена самим Петром Первым.
«… О, ночное воющее небо,
дрожь земли, обвал невдалеке,
бедный ленинградский ломтик хлеба —
он почти не весит на руке…»
(«Разговор с соседкой» — январь 1942 года)
Смотришь на подсвечник и вспоминается, что в 41 году воздушные тревоги в городе на Неве длились по 10—12 часов, и что в день ленинградцы получали от 125 до 250 граммов хлеба. И есть о чем задуматься.
Еще экспонат — зеркало конца 19 века. В музей его передали с легендой, что принадлежало оно потомкам декабриста. Ему приписывают чудодейственные свойства. Если имея чистые помыслы, человек смотрясь в это зеркало, загадает желание, то, говорят, оно обязательно сбудется. Люди смотрят. Загадывают. Сбывается. «Наш музей – это не набор экспонатов, стоящих на полках, — делится его директор Наталья Викторовна Мишалкина, — это живое существо, живой образ. Он развивает интеллект, затрагивает душу и будоражит эмоции». И он воспитывает… Однажды, группе старшеклассников критического возраста на экскурсии по истории Великой Отечественной войны рассказали о том, что творили с детьми в фашистских лагерях. «Нельзя детям рассказывать такие страшные истории», — сказал педагог. «Нужно» – возразили в музее. Потому что мальчишки заверили, что никогда не будут рисовать свастику и пересмотрят свое отношение к идеологии фашизма.
В музее можно ходить долго. Смотреть экспонаты, узнавать истории. Даже десятка лет не хватит, чтобы выслушать все. Но, каждый экспонат или затронет эмоции, или призовет к размышлению, или что-нибудь прояснит. Например, вот этот — светец – подставка под лучины, которые освещали избы по вечерам. Ясно, почему раньше в деревнях люди спать ложились затемно – с заходом солнца, а вставали – засветло с восходом. Не было электричества, керосин стоил дорого, а при свете лучины много не наработаешь. Так придерживались природных ритмов и были здоровы.
Вот такие они, истории сибирской глубинки. Сохраненные «живым» усть-илимским музеем и творческими людьми, открывающими другим глубокий взгляд на вещи и события.
Лариса Лементуева