Ирина Вшивкова — в Андорре она пела для усть-илимцев
Надежда Зинченко об участии Ирины Вшивковой в Международном фестивале молодых исполнителей оперы.
В Андорре она пела для усть-илимцев
На юге Европы, на границе между Испанией и Францией, уютно расположилось крохотное государство Андорра с одноименной столицей. По российским меркам его и государством трудно назвать: гряда горных деревень с утопающими в садах и цветниках домиками у хрустальных ручьев, со стадами ухоженного скота на лужайках. И всего-то. В одном из таких поселений с романтичным названием Санта Джулия де Лория летом этого года проходил международный фестиваль молодых исполнителей оперы. Его организовала всемирно известная оперная прима Монтсеррат Кабалье. На фестиваль съехались певцы со всего света. За номером «14» на нем выступала студентка второго курса Новосибирской консерватории им. Глинки — Ирина Вшивкова из г. Усть- Илимска.
С Ириной и ее мамой Любовью Ивановной мы встретились в их однокомнатной, старой планировки квартире на первом этаже. К разговору по душам располагали и сердечность хозяев, и простая, но уютная обстановка: самошитые занавески на окнах, скатерть и салфетки на круглом столе, самодельный столовый гарнитур, обклеенный обоями под мрамор и дерево. Мне невольно вспомнились строчки Иосифа Уткина: «Мы любим дом, где любят нас. Пускай он сир, пускай он душен. Но лишь бы тихое радушье цвело в окне хозяйских глаз».
Любовь Ивановна — внешне цветущая, изящная женщина — давно на инвалидности. По вечерам подрабатывает техничкой в одном из коммерческих банков, а днем потихоньку что-то шьет или из обрезков древесностружечных плит «меблирует свои апартаменты». В детстве она постоянно находилась рядом с отцом, который плотничал и столярничал, вот и запомнила, как соединяются и крепятся детали, привинчиваются навесы. Так из-под ее рук вышла стенка в зал, гарнитур в прихожую. Обклеила их обоями «под орех» — получилось, как говорят, дешево и сердито. Любую, отслужившую срок вещь, Любовь Ивановна старается использовать в новом качестве. Так из старого зонтика и лыжной палки у нее получился красивый абажур, из старой столешницы — чайный столик «а ля Людовик XIV». А чтобы хорошо выглядеть самой и быть для дочери примером творческого перекраивания приземленного быта, Любовь Ивановна научилась делать модельные стрижки, маникюр. Все ее мысли и дела пронизаны одним — заботой о единственной своей кровиночке, дочке.
Любовь Ивановна уходит на работу, а мы с Ириной продолжаем беседу. Спрашиваю, думала ли она когда-нибудь о том, что жизнь предоставит возможность еще студенткой выступить на международной сцене, увидеть знаменитую Монтсеррат Кабалье? Ирина задумывается, какое-то время молчит, а потом отвечает, что скорее нет, чем да, хотя артисткой ей хотелось быть с малых лет. Наверное, это желание возникло еще в старшей группе детского сада, когда ей поручили роль Снегурочки на новогоднем утреннике, а может, еще раньше.
— Но это мое желание нельзя назвать мечтой. Меч та, как я понимаю, приятна, она возносит человека на высоту или погружает в грезы, а я всегда и за все чувствовала ответственность. А еще у меня с детства остались воспоминания о пронзительной любви и жалости ко всему и всем, особенно к маленьким птичкам, что так грустно щебетали на деревьях, которые росли на игровой площадке детского сада. На выпускном в детском саду все ребята пили чай, уплетая пирожные и конфеты, а я рыдала. От горя, что уже не буду приходить в группу каждый день, говорить нянечкам и поварам: «Здравствуйте! Спасибо за обед и чистоту!»
В школе я занималась музыкой по классу фортепиано и пела в хоре. Долгое время мама не могла купить мне инструмент. Ходила заниматься к однокласснице. Понимала, что доставляю неудобства ее родителям, но ответственность и, конечно, желание петь не позволяли оставить занятия. О том, что у меня — голос, что его надо ставить, беречь и развивать, педагоги заговорили, когда я училась в седьмом классе. Но это не вызвало у меня ни чувства какой-то своей особенности, ни мечтаний о будущем. Во мне жила та же щемящая ответственность, переходящая в горячую благодарность ко всем, кто со мною занимался. Вообще каждого взрослого человека я воспринимала с сознанием, что это — учитель, который может преподать урок добра или зла. Добра я получала больше, но все равно была очень неуверенной в себе. С этим чувством я выступала на сцене эстетического лицея, городского ДК, в передачах «На балу у Золушки», «Утренняя звезда» и других программах ОРТ по поиску юных талантов. Впервые какую-то уверенность и полет вдохновения испытала лишь в выпускном классе, на отчетном концерте эстетического лицея, который проходил в театральном зале городского ДК «Дружба». С каждым словом и звуком песни я посылала любовь людям и каким-то чудесным образом получала ее обратно. Зал горячо аплодировал, а мне хотелось петь еще и еще.
Ирина считает, что у нее есть ангел-хранитель, который ведет по жизни и все устраивает лучшим образом. Она училась в школе № 7 по месту жительства и выступала с эстрадными песнями. Ее прослушивал и удивлялся силе ее голоса, предсказав успех на сцене, известный Александр Малинин, приезжавший в тупиковый северный город с концертом. Потом ее неожиданно пригласили учиться в эстетический лицей при школе № 8, где завуч Марина Александровна Вагина и преподаватель Галина Валерьевна Антипина предложили ей петь классические произведения. Она начала с «Легенды» Чайковского на стихи Плещеева об Отроке, который вырастил сад из роз, роздал цветы детям, оставив себе стебли с шипами, из которых Ему и сплели венец, когда Он стал взрослым.
Когда она три года назад заканчивала школу, Усть-Илимск находился в глубоком кризисе: не работали предприятия, нигде не выплачивалась за работная плата. Педагоги, родители школьных подруг твердили о том, что ее талант надо развивать, а она знала одно: мама не сможет отправить ее учиться на инвалидную пенсию, и никаких планов не строила. Но в то же время в глубине ее души жила уверенность, что Тот, о Котором она пела, не оставит ее без цветка из Его сада. Так оно и вышло. Кто-то из случайных знакомых в случайном разговоре рассказал об Ирине генеральному директору ЗАО «Илимское лесоперевалочное предприятие № 3» (сейчас это одно из структурных подразделений градообразующего предприятия ОАО «ПО «Усть-Илимский ЛПК»). Валерий Федорович Подилько — сам отец троих детей, которых надо поднимать на ноги, проникся судьбой чужой девочки.
— Есть в народе такое выражение: «как родной отец». Этот человек для меня — больше, чем «как отец». Он не просто выделил деньги и забыл о них, как это делают другие спонсоры, а счел нужным встретиться, поговорить. Он дал мне такие добрые и мудрые наставления, какие должен обязательно дать любящий отец дочери, отправляющейся в самостоятельную жизнь. Когда я приезжаю на каникулы, он обязательно находит время поинтересоваться моими делами. И опять его слова бывают полны глубокого житейского смысла и доброты.
Обычно в консерваторию поступают после окончания музыкального училища или двухгодичного подготовительного отделения. Ирину после прослушивания сразу зачислили на так называемый подкуре, с нею стал заниматься один из лучших преподавателей консерватории. На втором курсе ей дали роль Снегурочки в одноименной опере Римского-Корсакова, которую консерватория готовит для выступления в академическом театре Новосибирска. Такие партии обычно доверяют уже выпускникам.
Поездка на фестиваль в Андорру, считает Ирина, тоже состоялась по произволению свыше. Консерватория не имела средств направить кого бы то ни было на фестиваль за границу. Деканат предложил студентам самим найти себе спонсоров. По первому обращению управляющая организация Усть-Илимского ЛПК «Континенталь Интернэшнл» вы делила из прибыли средства и на поездку, и на концертное платье. В дальнейшем, правда, не обошлось без сложностей. Деньги на счет поступили всего за несколько дней до начала фестиваля, а надо было еще добраться из Новосибирска в Москву, оформить выездные документы. В испанском посольстве Ирину внимательно выслушали и сказали, что эта процедура займет месяц. Тогда она обратилась в посольство Франции, где ее принял сам консул. По его распоряжению все документы были без пошлины оформлены в течение полдня.
— До этого я никуда самостоятельно не ездила и практически нигде дальше Усть-Илимска не бывала. В школьных поездках в Москву для выступления на ОРТ меня всегда сопровождали педагоги. А здесь надо было самой искать иностранные посольства в огромной незнакомой Москве, стоять в очередях на запись к консулам, оформлять бронь на визу и саму визу, приобретать билеты и полностью отвечать не только за себя, но и за выделенные предприятием деньги, заработанные коллективом. Обычно я стесняюсь даже знакомых людей, а здесь надо было постоянно обращаться к незнакомым. И вдруг в какой-то момент я почувствовала, что это очень легко и просто — подойти к любому человеку, спросить об интересующем предмете, благодарно улыбнуться и сказать: «Спасибо». Все эти дни я ежечасно, ежеминутно мысленно молилась Богу, почти физически ощущая присутствие некой направляющей доброй силы.
Из Москвы Ирина вылетела в Париж, оттуда — в Тулузу. В Тулузе полицейский пояснил, что в Андорру можно добраться только автотранспортом. Однако нанять такси или частную машину в такой жаркий летний вечер перед выходными — дело довольно сложное, все водители и владельцы транспорта отдыхают с семьями. Ирина была почти в отчаянии, ведь фестиваль под эгидой знаменитой Монтсеррат Кабалье начинался утром следующего дня. Опоздать к открытию первого тура — значит потерять возможность выступать. К счастью, в это время и в этом месте оказался один молодой человек из Швеции, который тоже желал попасть на фестиваль в Андорру. Он увидел в руках Ирины проспекты фестиваля, понял, в чем дело, и любезно предложил отправиться в путь вместе на заранее заказанном микроавтобусе.
Путь из Тулузы в Андорру пролегал через горы, по узкой серпантинной дороге. Свет фар микроавтобуса выхватывал из быстро упавшей на горы темени крутые повороты, за которыми просматривались крутые обрывы с оградительными столбиками по краю. В какие-то моменты казалось, что водитель не справится с рулевым управлением, микроавтобус не впишется в поворот и они улетят в пропасть. Но все обошлось благополучно, через 4 часа, уже заполночь, путешественники прибыли в Сайта Джулия де Лория.
Из пятидесяти участников фестиваля Ирина оказалась самой юной и единственной исполнительницей, которая еще училась. Кроме того, все другие конкурсанты приехали со своими концертмейстерами и продюсерами, а некоторые еще и в окружении родителей и друзей — для поддержки духа.
Ирина готовилась выступить с арией Марфы из оперы Римского-Корсакова «Царская невеста» и «Колыбельной» Валхавы из оперы «Садко». Но в конкурсной программе не оказалось ни одного произведения русского композитора. Ирине даже довелось услышать, что в Европе вообще плохо знают русское классическое оперное искусство, и хорошо, если кто в разговоре о классической музыке назовет имя Чайковского. Жюри фестиваля поставило участников в жесткие условия: произведения можно было выбирать только из предложенного репертуара и петь на языке оригинала. Ирина выбрала арию Джульетты из оперы Беллини «Монтекки и Капулет- ти». С этим номером выступали еще пять участниц фестиваля — профессиональных оперных певиц, по самой лучшей из них жюри признало русскую Джульетту из Сибири. Так Ирина прошла в полуфинал.
— Я была счастлива, как никогда! Там, в Андорре, я пела для усть-илимцев, ведь по жизни меня поддерживает не кто-то один, а весь город. Такое редко бывает. Мне хотелось поделиться радостью с целым миром и, конечно, с мамой. Я знала, что в это время на другом континенте она не спит и переживает за каждый мой шаг. При первой же выдавшейся свободной минутке позвонила ей.
Во втором туре Ирина пела на немецком языке ариетту Вебера «Энхен». Творчество этого композитора, стиль его произведений она в консерватории еще не проходила. Немецкий язык, его колорит тоже были ей не знакомы. Зрители аплодировали ей бурно, от души, а за кулисами участники из разных стран пожимали руки, говорили слова похвалы и поддержки. Это скрасило известие о том, что она не прошла в финал. Зато вторая исполнительница из России, которую представляли без фамилии, просто — «Злата из Москвы», заняла третье место.
— Я поняла, что нахожусь у подножия высокой горы оперного искусства и, чтобы подняться на ее вершину, надо еще много-много учиться. Я будто вновь родилась на свет — почувствовала уверенность в себе, в том, что многое смогу сказать людям на языке оперы. В этом новом своем состоянии я вновь познаю мир и все больше убеждаюсь, что искусство и красота — та область, через которую людям открывается путь к небу, а значит — к любви и добру.
Ирина рассказывала, что закрытие фестиваля, возвращение в Россию, сдача экзаменационной сессии в консерватории, поездка в Санкт-Петербург, знакомство со знаменитым Мариинским театром оперы и балета пролетели с особенной быстротой. Потом был путь домой — в тесную квартиру к маме, к подругам детства, учителям, березам в школьном парке. А над всем этим — яркие, как молнии, мысли- ощущения: «Какая я все же счастливая! И как я должна быть благодарна всем добрым людям за то, что они есть на свете!»
Русская сила. – 2001. — № 6. — С.46-47.