Вот она, осень. Прозрачные
рощи.
Ветер шныряет по кронам
осин,
Треплет безлистные, голые
мощи,
Некогда буйных
в расцвете лесин.
Грустное зрелище
бедности этой, —
кончилась сказка
сентябрьской тайги,
Вышли в тираж
краски бабьего лета,
Ищет октябрь в сундуке
сапоги.
Хлопьями снега
с дождем вперемешку
Небо плетет макрамэ из
тоски,
Лишь иногда из-за тучки
в насмешку
Выглянет солнце,
привстав на носки...
С Эдуардом Копицей я познакомился лет семь-восемь назад, когда он пришел на литературную консультацию в редакцию газеты «Усть-Илимская правда». Посмотрел протянутые стихи, подумал: «чистить много надо, но есть немало своего, умеет видеть, не новичок очевидно…:» Спросил:
— Давно пишете? Где нибудь печатались?
Удивился, когда узнал, что он нигде еще не печатался и вообще это его первые стихи. Еще раз внимательно посмотрел на стихотворца, отметив, что ему, очевидно, уже за сорок, когда обычно не начинают, а кончают писать стихи. Странно, но… чего в жизни нашей не бывает!
Разговорились. Узнал, что Эдуард работает водителем на «Икарусе» в ИАТП, в свободное время рисует, любит бывать на природе. Короче говоря, нашлось много точек соприкосновения.
Стали встречаться не только в редакции. У Эдуарда был старенький, но еще верный «Урал», на котором и стали мы делать вылазки в тайгу. Копица хорошо знал грибные места, – немало поколесил по району, быстро находил грибы, ибо в отличие от меня обладал прекрасным зрением, но в знании грибов заметно отставал, ибо я давнишний любитель смиренной охоты, знаю и беру не менее сотни различных съедобных грибов, тогда, когда обычные грибники знают их десяток-полтора.
Без грибов, мы, как правило, домой не возвращались. Да и не только за грибами ездили в тайгу. Не меньшую радость, чем сбор даров леса, давало простое общение с природой.
Побывали у него на даче. Она находилась в разгаре строительства, расположенная на косогоре, не походила ни на одну из соседних. Было в ней что-то от древней Руси, что-то от готики. Чувствовалась рука не только строителя, но и художника. И все делалось лишь руками хозяина. Эдуард оказался разносторонним мастером, ему подчинялись и дерево, и металл; и кирпич.
Тишина. Мелкий дождик
брызжет.
На граните солдат
головою поник.
Вечной жизни у ног его
бьется родник
И, скорбя,
слезы памяти лижет.
– Эх, браток!
Нас почти не осталось, –
Шепчет с болью
в медалях старик.
Накипел на душе, видно,
горестный крик...
И проклятая эта
усталость.
Тихо звякнули деда
медали.
– Я, браток, еще здесь.
Снова может приду
Из живой,
вам неведомой дали...
Как-то вечером на даче зашел у нас с Эдуардом разговор о прошедшей войне. Он родился в Донбассе в 1940-ом году, помнил то лихое время смутно, больше по рассказам родных, но все же…
– Сам я помню этот случай еле-еле, а вот бабушка рассказывала о моей «храбрости». Жили мы в оккупации, как тогда говорили, под немцем. Еще четырех лет мне не было, когда произошел этот незабываемый случай. Помню, что осень была. Играл я, как все мальчики, в войну. Сделал из сухого подсолнечника «автомат» и хожу постреливаю: тра-та-та. А тут откуда ни возьмись немецкий офицер вывернулся. Идет на меня, а я ему навстречу и тра-та-та. Бабушка на крыльце стояла, все это видела. Я, говорит, чуть в обморок не упала, думала, конец моему внучку сейчас наступит…
– Ну, а офицер что?
– А офицер немецкий подошел ко мне, по голове погладил, сказал что-то по- своему и конфетку дал… Или шоколадку, забылось все это уже. Добрый мужик попался…
Я согласился с Копицей. Не все немцы фашистами, зверями были, но война есть война, черт знает, чем могла эта детская «храбрость» обернуться.
Здесь, на даче, обратил внимание на небольшую картину, висевшую над кроватью – пейзаж. Был он черно-белый, изображал позднюю осень или раннюю зиму. На переднем плане старое, сломленное бурей дерево, а через дорогу от него три молоденьких. С настроением написано.
– За что, – спрашиваю, – ты эту картину сюда сослал из городской квартиры?
– Говорят, грусть нагоняет.
– А мне по душе.
– Раз по душе, то и забирай!
Кто же от такого подарка станет отказываться! Он действительно пришелся мне по душе, напоминая кое-что из моей далеко не всегда веселой, путанной жизни.
За этой картиной ко мне перекочевали и некоторые другие, в основном пейзажи: летний, зимний, осенний, весенний… Они уже многокрасочны. Кое-что сделал Эдуард и по моему заказу. Написал маслом натюрморты на створках настенного шкафа в кухне. Это для возбуждения аппетита. Там же, на стене изобразил обжору Помпилиуса из «Тиля Уленшпигеля». Этого с целью, чтобы я не скучал во время одинокой трапезы.
Рисовать Копица начал давно – с детства.
– Как-то само собой получаться начало. Рисовал вшколе, в армии, когда служил. Оформлял стенные газеты, писал плакаты…
– А официально на должности художника не работал?
– Нет. Всегда «подснежником».
– И учиться не приходилось?
– Пришлось, здесь, вУсть-Илимске. На курсах повышения квалификаций, как художник-оформитель.
– Остался доволен?
– Конечно! Курсы мне много дали.
В Усть-ИлимскЭдуард приехал в 1973 году. Работал первое время электросварщиком, потом перешел на автобус. Это его любимая профессия – шоферит с 1961 года. Часто ворчит на порядки в автопредприятии. И справедливо.
– Машины старые, запасных частей не допросишься, вот и получается: из ремонта в ремонт… – Ворчит, но остается верным производству.
Печатается Копица не часто и особенно не стремится к этому, справедливо считая, что главное – уловить вдохновение, написать, а все остальное дело второстепенное. Но когда просят выступить в школе или библиотеке, не отказывается, идет охотно, и его, написанные от души стихи, хорошо воспринимаются. Посильную помощь оказывает и литературному музею, организованному при школе № 2 поселка Железнодорожный.
Что касается выставок, то в них не участвует, хотя, как я считаю, мог бы. Правда, я не художник, и мое мнение можно оспорить.
Несколько его акварелей были показаны в ДК «Дружба», когда там проводился тематический вечер «Мир твоих увлечений». На этом вечере Эдуард также читал свои стихи.
Я на этом мероприятии не был. Копица на мой вопрос, как прошел вечер, ответил однозначно;
– Нормально.
Интересный человек Эдуард Копица, беспокойный, живущий полнокровной жизнью. Такие не жалуются на скуку, не хандрят по пустякам. Да и когда им скучать?
Анатолий Давыдов
Источник: Давыдов, А. Когда тут скучать? Анатолий Давыдов // Лесохимик Усть-Илима. – 1990. – 12 июля.