Лебедев Николай Робертович – ликвидатор аварии на Чернобыльской АЭС
В зоне мировой катастрофы
26 апреля исполнится ровно 35 лет, как на Чернобыльской АЭС произошла одна из крупнейших техногенных катастроф во всей мировой истории. По официальным данным, с 1986-го по 1992 год участие в ликвидации последствий аварии в Чернобыле принимали более 600 тыс. человек, а еще свыше 1 млн специалистов было задействовано в работах в 30-километровой зоне. В числе первых ликвидаторов аварии был устьилимец Николай Лебедев.
Машинисту-бульдозеристу из УМ-8 Николаю Лебедеву исполнилось всего 26 лет, когда ему предложили командировку в Чернобыль. В это время супруга с маленьким сынишкой уехала на все лето к родственникам, и молодой человек решил, что ничего страшного не случится, если и он на месяц тоже отлучится из дома. Вместе с Николаем на устранение последствий Чернобыльской катастрофы отправились еще два бульдозериста и два экскаваторщика из УМ-7, УМ-4 и УМ-8.
По законам военного времени
— Про радиацию слышали все, но толком никто не знал, что несет с собой чернобыльская авария. Тогда мало было информации. Мы ехали в обычную командировку, – вспоминает Николай Робертович.
Было начало июня 1986 года. Из Братского аэропорта всех командированных спецрейсом от Братскгэсстроя отправили в Москву, оттуда – в Киев и затем на базу Южатомэнергостроя, которая находилась в городе Вышгород под Киевом. Там, в пионерских лагерях, размещали всех ликвидаторов аварии, приехавших из разных уголков СССР. Лебедева определили в бригаду радиоуправляемой техники. Работали вахтовым методом по неделям. К месту катастрофы рабочих возили колонной автобусов ЛАЗ-695, размещались они в местной школе. В столовую ходили в здание училища, где у кассы всегда стояла большая миска с йодированными таблетками.
– Чернобыль – это маленький районный городок, похожий на деревню. Всего несколько каменных зданий, остальные строения деревянные, даже церковь, – рассказывает Николай Лебедев. – Идешь по тротуару, а на газонах краснеет огромная виктория. Листьев практически не видно. Кругом черешня, ежевика. Все вокруг в сочных плодах. Кто-то не мог удержаться от соблазна, ел зараженные ягоды. Кое-что можно было отмыть. Не отмывались смородина и крыжовник.
Николай Робертович вспоминает, что опасались радиации они только первые несколько дней. Потом забыли об этом, ведь дозу излучения нельзя почувствовать по запаху или еще как-то ощутить на себе.
– Мы не знали, какая у нас была доза. Всем выдавали дозиметры типа авторучек. Многие в качестве сувениров их увозили домой. Когда ручек не хватало, давали дозиметры в виде металлических батареек. Мы их в целлофановом мешочке прикрепляли булавкой к одежде. Отработали – отдали прорабу. Первые дни вывешивали списки фамилий с указанием полученной дозы излучения. Потом списков этих вдруг не стало. Прораб сказал: кто хочет узнать свою дозу, идите в особый отдел.
Стоит отметить, что атомные объекты до 1989 года существовали в рамках военного ведомства – министерства среднего машиностроения СССР (Средмаша – прим. авт.). Были не только внутренняя дисциплина, обязательность выполнения, жесткая схема организации, но и наказание за проступки по законам военного времени. Так, по словам моего собеседника, военный трибунал осудил на 10 лет двух водителей. Они возили из Вышгорода бетон на АЭС, делали больше всех рейсов. Оказалось, что «передовики» уходили с маршрута и сливали бетон «налево».
Запрещали пролиться дождю
Бригада Николая Лебедева работала рядом с четвертым аварийным энергоблоком. Задачей их было – устранять течи раствора при нарушении опалубки во время заливки фундамента под установку саркофага.
– С нами постоянно находились военные дозиметристы. У них была карта станции, где они отмечали опасные зоны заражения, – рассказывает Николай Робертович. – Первую неделю я работал на ДЭТ-250. Затем перешел на японский бульдозер Komatsu для подводных работ. Также в бригаде были и радиоуправляемые колесные фронтальные погрузчики. На улицу выходили в медицинских масках. Выдавали и респираторы, но в жару в них работать было невозможно. После каждой смены технику отмывали химики, а рабочие отправлялись в административное здание, где сдавали одежду и обувь в обработку и тщательно принимали душ. На выходе, уже в другую дверь, выдавалась чистая одежда.
– Когда мы только приехали, нам дали черную робу и очень жесткие кирзовые ботинки, – вспоминает Николай Робертович. – Чтобы не давило ноги, я взял ботинки на два размера больше. В таком обмундировании работать было неудобно. После первой поездки на станцию меня переодели в хлопчатобумажную белую одежду. Обувь тоже была тряпичной, на резиновой подошве.
Николай Лебедев рассказывает, что жуткое впечатление на него произвел пустующий город Припять, расположенный в двух километрах от АЭС. Панораму мертвого населенного пункта он наблюдал с железнодорожного моста одноименной станции. Также поразил вид соснового леса, выгоревшего от радиации, который находился с одной стороны атомной станции. Красная полоса выбросов задела и близлежащие дачи. Здесь саперная техника убирала остатки деревьев, военные снимали верхний слой грунта и вывозили его на полигон.
Как говорит Николай Робертович, чтобы с дождевыми осадками радиация не распространялась, специально разгоняли тучи. Дождю разрешили пролиться только в 20-х числах июня.
Довелось нашему герою и увидеть, что такое «ядерный загар».
– При большой дозе радиации кожа краснеет, как будто обгорел на солнце. У некоторых участников ликвидации аварии было такое, но не каждый мог на себе заметить покраснение. Особенно на лице. Как только узнавали, сразу бежали в душ и долго отмывались, – вспоминает Николай Робертович и с улыбкой добавляет: «Наверное, если бы вы пришли ко мне через пять лет после аварии, а не через 35, то, скорее всего, у нас бы состоялся совсем другой разговор. Сегодня уже не так реагируешь на то событие, многое притупилось в памяти… Светлым пятном остались встречи с советскими звездами, которые приезжали с благотворительными концертами. Знаменитые артисты выступали перед нами в простой одежде прямо на улице или в небольших залах».
Героем себя не считает
Хорошо помнит Николай Робертович, как возвращался домой. Перед окончанием командировки всем ликвидаторам Чернобыльской аварии выдали справки, что они оказывали помощь в устранении последствий аварии на АЭС и нуждаются во внеочередном приобретении билетов на все виды транспорта. Этот небольшой клочок бумаги очень выручил, так как в аэропортах тогда было просто не пробиться к кассам. До сих пор Николай Лебедев бережно хранит этот заветный документ.
Николай Робертович героем себя не считает, но, тем не менее, его скромный вклад в огромное дело не остался незамеченным. Он награжден Знаком участника ликвидации последствий аварии на ЧАЭС, медалью «30 лет со дня аварии на Чернобыльской АЭС». А в 1998 году Николаю Лебедеву был вручен орден Мужества.
Наталья Иванишина
Фото автора и из открытых источников