- Здравохранение
- История
- Культура. Искусство
- Литературная жизнь
- Местное самоуправление
- МЧС
- Образование. Наука
- Общественно-политическая жизнь
- Правохранительные органы
- Природа и природные ресурсы
- Религия
- Сельское хозяйство
- Символика Усть-Илимска
- Служба в армии
- СМИ
- Социальная защита
- Спорт
- Твои люди, Усть-Илимск
- Транспорт
- Туризм
- Экономика
- О проекте
Токаренко Василий Петрович - водитель-первостроитель
На перекрестке дорог и судеб
Детство и юность Василия Петровича прошли на станции Тарбагатай Забайкальской железной дороги. Отец работал машинистом паровоза. Мама, как было заведено в те годы, занималась детьми, а их было шестеро в семье, вела домашнее хозяйство. О том, что жизнь - штука не простая, Василий Петрович, тогда еще маленький Вася, узнал рано. Помнит, играли они, деревенские мальчишки, в жмурки на улице. Внимание всех привлек шум мотора и клубы пыли. Машины в те годы и в районном центре Петровский Завод была редкостью, а в Тарбагатае ребятишки увидели ее первый раз. Машина остановилась около старого дома, в котором не так давно поселилась переехавшая из глубинки очень бедная многодетная семья. Из машины вышли люди и направились во двор. Вскоре они вывели отца бедняцкого семейства, затолкали в машину, сели сами, и машина рванула с места, понеслась, опять поднимая клубы пыли. Вслед за нею, было, кинулась бежать жена арестованного с детьми. Но машина уже скрылась за околицей. Женщина протянула вслед клубам пыли руки и с рыданиями упала на дорогу.
Василий и другие дети, ошеломленные увиденным, разошлись по домам. Потом он слышал обрывки фраз из разговоров взрослых, что машина, на которой увезли отца бедняцкого семейства, называется «черный воронок», и что того человека кто-то оклеветал. Вот и пришили ему такое дело, что и семья теперь будет жить с клеймом «жена и дети врага народа». Что это такое, Василий не понимал, но чувствовал: это страшно. В тот год он пошел в первый класс. И опять же из разговоров взрослых узнал, что в самом большом городе СССР, Москве, судили большого начальника по фамилии Ежов за то, что много безвинного народа загубил. А потом в семье были разговоры о том, что Ежова вовремя разоблачили. Председатель сельсовета признался отцу Василия, что тот тоже был в «черном списке». Председатель подозревал, что и сам он где-то значился в списках тайных, агентов иностранной разведки, вредителей и чуждых элементов. Рюкзак с сухарями и сменным бельем стоял у него наготове.
Большинство жителей Тарбагатая работали в колхозе. Против всех семья железнодорожников Токаренко считалась обеспеченной: усадьба 15 соток, просторный дом, огород, хозяйство. И если колхознику за трудодни ставили только «галочку» в табеле, то на железной дороге отцу платили деньги.
Мы рано взрослели: война
Налаженный строй жизни порушила война. С первых ее дней отца и весь экипаж паровоза мобилизовали в прифронтовую зону. В коротких письмах отец сообщал, что работать приходится по пять суток подряд, без горячей еды и отдыха. Наказывал матери беречь детей, а ему, Василию, быть ей и сестрам опорой. Он хоть и средний в семье, но мужик. В то лето 9-летний Вася Токаренко, как и все другие тарбагатайские мальчишки, пошел работать в колхоз. Весь день они дергали между рядами пшеницы сурепку и другие сорняки, а когда настала уборочная, ходили по полям за конной жаткой и начисто подбирали колоски. Потом копали картошку.
Потом вести от отца перестали приходить. Мать отправляла куда-то запросы через знакомого грамотного человека, печалилась, как, наконец, получила телеграмму, что муж ее скоропостижно скончался в госпитале. Она опять куда-то писала, чтоб оформить пенсию на шестерых сирот, да так ничего и не добилась.
Жили голодно. Весь хлеб, выращенный в колхозе, отправлялся на фронт. И для фронта каждой семье надо было отдать мясо, масло, молоко, яйца, да еще деньгами заплатить налоги. Вырастить вдосталь картошки на личном подворье не удавалось. Половину надела земли при усадьбе отрезали. Каждую весну из сельсовета приходила комиссия с саженью и тщательно вымеряла клочок приусадебного участка, которым можно было пользоваться. Если в каком- то месте огород на лопату-две выступал за межу, колышки переставлялись почти на метр в меньшую сторону и матери строго выговаривали впредь не залезать, куда не положено. Но как бы трудно не жилось их семье, мать никому из детей не позволила оставить школу до окончания 7-летки, которая в те годы приравнивалась к среднему образованию.
Победа и конец Второй мировой
Летом 1945-го 14-летний Василий с ровесниками работал на железной дороге. Наравне со взрослыми мальчишки выравнивали «разгон» пути, делали рихтовку и подсыпку, разгружали платформы с балластом, чистили и равняли дерном откосы, красили оградительные столбики,
выкладывали вокруг опор с путевыми знаками звезды из кирпича, белили их, чтоб было красиво. Через станцию Тарбагатай весь июнь и июль шли эшелоны на восток с военной техникой, людьми и хозяйственной амуницией. В тамбурах и на подножках теплушек, а также на платформах с военной техникой и в товарняках с лошадьми стояли и сидели разомлевшие от жары, с расстегнутыми воротами гимнастерок веселые солдаты. Некоторые играли на гармошках и баянах, пели. Завидев худых пацанов с ломами, подбойниками шпал и совковыми лопатами в руках, они дружелюбно махали руками, кричали: «Подходи, подставляй». А куда насыпать? Хоть ладони подставляй. Солдаты снимали с себя пилотки, щедро накладывали в них горячей каши с маслом, а то и с тушенкой, протягивали пацанам: «Ешьте, сынки». У некоторых солдат и офицеров гимнастерки и кители были в орденах и медалях. Видно было, что эти люди воевали на фронте.
А другие были совсем молодыми, пороха еще не нюхали. Но у всех были такие добрые, открытые и радостные лица, каких Василий потом в своей жизни больше не видел. То была радость Великой Победы. В конце августа и сентябре военные эшелоны пошли в обратном направлении, на запад. И однажды через Тарбагатай прошел эшелон с необычными пассажирами: в незнакомой военной форме без знаков отличия, низкорослые, с округлыми лицами и раскосыми глазами, большинство в очках. Василий с товарищами застыли в немом изумлении: людей такой наружности они никогда не видели. Кто-то из взрослых объяснил: «Это пленных япошек привезли».
В 1946-м Василий окончил семилетку, устроился учеником токаря на ремонтный завод Петровского Завода. На работу и с работы ходил за 3,5 км пешком. На этом же заводе работало много пленных японцев. Им, как и малорослым местным подросткам, ставили деревянные подставки к станкам. Как рабочий человек, Василий получал по карточкам 800 граммов хлеба в день. Его выпекали из овсяной муки грубого помола, нередко прямо с остями или добавлением чего-то такого, что желудок отказывался переваривать. Пленные японцы питались лучше коренных жителей и выглядели лучше. Знающие люди говорили, что правительство Японии подписало международный договор о гуманном обращении с военнопленными, и в СССР японцы получают продуктовую поддержку из Красного креста. Сами они говорили, что им присылают рис и рыбу из военных складов, что остались в Маньчжурии. Многие из японцев курили, и в обмен на самокрутки, начиненные выращенным на приусадебном участке табаком, предлагали авторучки. Для местных жителей всех возрастов это была диковинка.
Самостоятельная жизнь
Перед призывом в армию Василий Токаренко окончил курсы водителей. Каждый день вставал в 5 утра и отправлялся в соседнее селение за 16 километров, а потом столько же вышагивал обратно. Машины в то время были редкостью. Когда они проходили по деревенской дороге, люди выходили из дворов и с упоением нюхали воздух. В обществе на шофера тогда смотрели так, как сегодня - на космонавта.
Служить Василию довелось в автобатальоне Забайкальского военного округа, который базировался на станции Атамановка, за Читой. В арсенале части были полученные по ленд-лизу американские трехосные «Студебеккеры» и трофейные немецкие легковые «Виллисы». Василию довелось возить на «Студебеккере» военные грузы на многочисленные склады, продовольствие в военторги, боевой состав на учения, оказывать помощь колхозам в уборке урожая. Солдаты в то время служили три года. Дедовщины или другого проявления неуставных отношений в армии, как говорится, и близко не было, военная подготовка велась по всем правилам.
Домой Василий вернулся закаленный духом, с настоящей военной выправкой и в новом обмундировании. Работать пошел на лесоучасток, откуда призывался в армию. В1953-54 годах машин в хозяйстве вообще не было. Лесосводка велась двуручной пилой, трелевка, погрузка и перевозка тоже выполнялись вручную, с помощью конной подводы. Первую машину Василий собрал на МТС из остатков битой техники.
В 1957-м он женился. Искал суженую долго, зато выбрал и умницу, и красавицу - коса до пояса, хозяйка хорошая. Дом своими руками построил. Хозяйство с женой завели. Двоих сынов родили. Жили, радовались, а иногда задумывались: какое образование их дети получат в сельской местности Что увидят? Некоторые молодые семьи подавались в город или на новостройки. Василий с женой и детьми тоже перебрались в Байкальск. Классные водители там требовались, как говорится, на каждом шагу. Семье быстро выделили квартиру. Дети пошли в школу. Хорошо и ладно они прожили в Байкальске семь лет. Но человеческая натура такова, что хочется еще лучшего.
В 40 лет - за мечтой и песней
И это лучшее представлялось Василию Петровичу и Любови Васильевне из красиво звучащей песни: «Усть-Илим на далекой таежной реке», из многочисленных газетных публикаций, теле- и радиопередач о будущей стройке СЭВ - Усть-Илимском ЛПК и молодом городе, который по замыслу архитекторов должен был стать лучшим от Урала до Дальнего Востока. А бывалые люди говорили, что на Устъ-Илиме платят хорошие деньги. Василий Петрович решил: ничего, что уже 40 стукнуло. Главное - есть силы и желание начать жизнь на новом месте. Жена, Любовь Васильевна, идею поддержала.
В1972 году вся большегрузная техника Усть-Илимска была сосредоточенна в АТУ-6. Его начальник, Игорь Михайлович Пашков, встретил приехавшего на разведку Bасилия Петровича как родного: расспросил, откуда, где работал, какой имеет водительский класс? Beлел кадровику выписать Василию Петровичу вызов, чтоб быстрее получил квартиру. А на первых порах обещал помочь построить времянку силами АТУ. Чтоб никого не обременять, Василий Петрович, посоветовавшись с женой, дал объявление в газету и поменял просторную благоустроенную квартиру в Байкальске на меньшую по площади, в сборно-щитовом доме на Устъ-Илиме. Жил в ней 4 года, пока не получил благоустроенную квартиру в правобережной части города.
Начинал Василий Петрович работать на КрАЗе, который сам отремонтировал. Вскоре в АТУ пришло 35 новых БелАЗов. Автоколонну в ту пору возглавлял Иван Павлович Демьяник. Он сразу же предложил Василию Петровичу пересесть на БелАЗ. На этом мощном красавце он возил скальник и грунты на отсыпку земляной плотины Усть-Илимской ГЭС, дорог в Кеуле, полотна лесовозных дорог, возил гравий от земснарядов, что стояли на отсыпанной перемычке ниже моста через Ангару. С этого места в декабре 1972-го он едва ушел на груженом БелАЗе от наводнения. Плотина ГЭС еще строилась, и русло Ангары было отведено в сторону. После сильных морозов, сковавших реку, вдруг наступила оттепель. Где-то в нижнем бьефе случился ледовый затор. Масса воды с глыбами торосов прибывала так быстро, что никто из руководства стройки не успел узнать об опасной ситуации. Когда вода захлестнула перемычку, Василий Петрович и другие водители успели проскочить ее на БелАЗах, у которых колеса выше человеческого роста, и уйти по дороге в поселок, а шедший последним с погрузки БелАЗ большая вода настигла в считанные секунды: покрыла капот, кабину. Ошарашенный водитель взобрался на ее крышу, потом на козырек. А ледяные потоки все поднимались. Спасла откуда-то прибившаяся баржа. Руководство стройки и АТУ-8 вызвали вертолет. Пока он прилетел из какой-то геологоразведочной экспедиции, навалились зимние сумерки. Мобильных телефонов в то время не было. Никто не знал, что с водителем. К счастью, он был тепло одет и благополучно пересидел ночь на барже, а утром, как только рассвело, его поднял вертолет. Вмерзший в ледовую глыбу БелАЗ потом вырезали и выдергивали частями.
Подвези, судьба, шоферу
Каждый водитель из тех, кто покорял Ангару и дороги Устъ-Илима, может рассказать свою невероятную историю со счастливым или грустным концом. Василий Петрович как-то стоял на своем БелАЗе в карьере под погрузкой. И вдруг прямо над кабиной из 4-кубового ковша экскаватора вывалилась нависавшая с одной стороны глыба мерзлого грунта. Хорошо, удар пришелся с другой стороны сиденья водителя. В другой раз при погрузке лопнули стальные троса стрелы экскаватора. 9-тонный ковш вместе с грунтом рухнул в кузов БелАЗа. И опять незримый ангел-хранитель отвел беду.
...Не сосчитать, сколько рейсов совершил Василий Петрович на строительство ГЭС, города и
ЛПК, сколько кубов грунта перевез, отсыпая городские и лесовозные дороги. Возвращаясь с
дачи, он невольно отмечает, что в какую сторону ни посмотри, вез-
де есть не доля, а глыба труда водителей - первопроходцев. Вместе с ними Василий Петрович Токаренко может сказать, что жил и работал не зря. А вместе с женой Любовью Васильевной он готов поделиться той мудростью, что вместе они преодолели все перекрестки нелегких дорог и превратностей судьбы, вырастили детей, внуков и уже дождались правнуков.
Зинченко, Н. На перекрестке дорог и судеб / Надежда Зинченко // Вестник УИ ЛПК. - 2010. - 15 окт. - С. 2: фот.
- 2351 просмотр