Отряд имени Эрнста Тельмана

Отряд Тельмана

Мы были настроены на одну волну и делали одно дело

     В июле исполняется 34 года с момента подписания странами СЭВ соглашения о строительстве УИ ЛПК. К этой теме «Вестник...» обра­щается ежегодно, каждый раз открывая для себя и своих читате­лей неизвестные страницы истории тех лет. Сегодняшний материал посвящается молодежному отряду имени Эрнста Тельмана, в марте 1977 года приехавшему на стройку из Германии. О том, как «это было», рассказывает Вячеслав Курьянов - ныне заместитель ди­ректора механического завода, а в то время- прораб СМУ-2 УС УИ ЛПК,где работал отряд.   

         Вячеславу было 25 лет, когда у него появились новые друзья. Это были нем­цы. Все они - пятьдесят специалистов - трудились в комплексной бригаде: мон­тажники, плотники-бетонщики, камен­щики, сварщики. Отряду было поруче­но строительство хозбытовых очист­ных сооружений (ХБОС) в цехе ОС.

       - Работа началась с курьеза. Ска­залась разница в менталитете. Я встре­тил отряд, когда он приехал на пло­щадку. Провел инструктаж, все объяс­нил чин по чину, и ребята пошли на стройку. Смотрю - одни работают, а другие ларь какой-то сколачивают. Спрашиваю: «Зачем?». «Инструмент складывать». «Мужики, так нельзя, - объясняю, - инструмент на время обе­да надо закрывать в бытовке». Вижу - не понимают меня. Раза три повторил, что хочу от них, - бесполезно. Ларь смастерили, инструмент в него поло­жили, сели в автобус и поехали на обед... А когда вернулись, поняли, чего я от них добивался. Ларь стоит откры­тый, половины инструмента нет. А его они привезли из Германии: топорики - металл рубить можно, шикарные но­жовки, мастерки... Они ходят вокруг ларя, руками разводят, по-немецки на меня ворчат. «Я ведь вам говорил», - отвечаю. Потом обвыклись, поняв, что в России уносят то, что плохо лежит, а у каждой вещи должно быть свое мес­то. Больше таких конфузов у нас не случалось.

- Легко ли строили взаимоот­ношения? Ведь наверняка и они, и русские помнили о том, что была Великая Отечественная война...

       - Русский человек... он ведь зла не помнит. Когда отряд приехал, у нас ра­ботал сторож без ноги — участник войны. Буквально через три дня он спо­койно и свободно общался с немцами, и комсомольцы из бригады Николая Иванченко, строившей промышленные очистные сооружения, тоже относи­лись к отряду дружески.

- А немцы?

       Примерно месяц им было трудно. Отношения держались напряженные, формальные, духовной близости еще не было. Мы, решив помочь им преодо­леть барьер в общении, пригласили ру­ководящий состав в честь Первого мая на пикник. Уехали на берег Ангары в район  Нижнего острова и... душевно, по-русски пообщались.

- Немцы... они же шнапс пьют...

        От русской водки, сала и варенных яиц еще никто не отказывался. Сначала они с опаской рюмки считали, потом со счета сбились.

- И...

     - Русские крепче оказались. А по­том, после Первого мая, видим, смот­реть на нас стали по-другому. И хоро­шие отношения быстро выстроились.

- В работе они отличались от русских бригад?

     - В производительности объемов кирпичной кладки и бетонирования русским нет равных. А  в части культу­ры производства они давали нам фору. Опалубку снимают, все гвоздики из щитов вынут. Щиты сложат штабелем, заходишь на площадку - порядок... ногу негде сломать. А рядом, где рус­ские бетонщики работают, - пройти невозможно. Опалубка валяется, гвоз­ди торчат. Замечание сделаешь, они: «Да, ладно, сейчас опять монтировать будем...»

      Некоторые конструкции на хозбытовых очистных строили тонкостен­ные, толщиной сто миллиметров. Бе­тон в них укладывать нужно непре­рывно, чтобы не было швов. Ребята из отряда их очень аккуратно сделали. И не понимали, почему бетон привозили не строго по графику, а с опозданием. Русские спокойно относились к тому, что машина задерживается на час-два, а немцы уже через полчаса начинали нервничать. Очень сильно пережива­ли, что сделают брак. Были уверены, что по тому, как они работают, могут судить о немецком народе, и не хотели сформировать неверное впечатление.

  - Удивляла вас, русских, ответ­ственность и требовательность немцев?

         - Очень. Однажды случай был, сильно меня поразивший. Отряд на строительстве столовой выполнял кир­пичную кладку. Смотрю - стойки ле­сов на расстоянии два с половиной, три метра друг от друга, а должно быть полтора. «Ребята, так нельзя. Нагруз­ка кирпича на леса большая, могут упасть», - только сказал, как вижу - леса валятся вместе с кирпичом и людь­ми. Я - к ним, а заместитель командира отряда Йохан Крюгер меня за руку взял и в прорабскую увел. Я нервничаю - если что с иностранцем случится, мне же отвечать. Минут через сорок Йохан повел меня на стройку. Заходим, леса стоят, расстояние между стойками пол­тора метра. Перебинтованные камен­щики кирпич на леса загружают.

- Так жестко все было постав­лено?

        - Да. Очень четкое разграничение полномочий. Специалиста обеспечили всем необходимым - материалом, инст­рументом, спецодеждой, выдали тех­нологическую карту, инструкции. И дальше - его ответственность. Есть должностные обязанности, работник их знает. И если нарушает правила, за ошибку отвечает сам. Никаких послаб­лений.

- Чему научились друг у дру­га?

       -Было чему поучиться. Немцы бо­лее пунктуальны и педантичны, но медлительны. Русские - быстрые, рез­кие, более производительные, но ме­нее утонченные в исполнении работ. Они пытались научиться нашей произ­водительности и отчасти научились. Наши пытались научиться немецкой аккуратности, но... только чуть научи­лись.

         Восхитил грамотный подбор руко­водства этого отряда. Гюнтер Мозлер просто идеально подходил для роли командира - железный мужик... и спра­ведливый, требовательный. Замести­тель командира отряда по производ­ству Йохан Крюгер... - эпитетов не хва­тит, чтобы о нем сказать все. Умный, интеллигентный, доброжелательный, коммуникабельный, технически гра­мотный... Мы с ним - внуки участников войны, как-то смотрим фильм «Осво­бождение. Курская дуга». И он гово­рит: «С одной стороны мне жалко, что у меня дед погиб на Курской дуге. А с другой, я понимаю, что нас-то сюда никто не звал». Вот так взвешенно ко всему подходил.

- Видимо, в этот отряд собра­ли лучших из лучших представи­телей немецкого народа.

        -Да. Очень хорошие люди... И оста­вили о себе добрую память. Особенно запал в душу Эрих Ойле - мастер. Грамотный мужик, энергичный. Мы часто общались, хотя он знал три слова по-русски, а я - три по-немецки. Когда в молчании работали в прорабке над чер­тежами - все было объяснимо. Чертеж и в Африке чертеж, как всем понятный эсперанто. Но мы с ним помимо работы много времени проводили вместе и все­гда понимали друг друга без слов.

- А как это получалось?

     - Не знаю. Парадокс какой-то. Го­ворят, мимика бывает доходчивее слов. А может, это случается, когда люди настроены на одну волну и дела­ют одно дело. Сейчас я понимаю, что им нелегко было в Сибири, и они иска­ли душевного общения и поддержки. Поэтому руководители Гюнтер Мозлер, Йохан Крюгер, комиссар отряда Вольфган Пильц, мастера Эрих Ойле и Уве Боитель часто приходили к нам с же­ной Евгенией в гости в однокомнатную квартиру в доме №23 по Героев Тру­да, где, сегодня находится адвокатская контора. Иногда приводили с собой других ребят. Иногда оставались на выходные. Мы были молодые, бы­том не обремененные. Все, что в холо­дильнике, ставили на стол.

- Они не удивлялись скуднос­тью угощения, ведь в Усть-Илимске в магазинах тогда только консервы стояли?

         - Не это было главное... Нам было интересно вместе, и на быт никто не обращал внимания. Мы общались не от скуки и не по обязанности. Слушали музыку, говорили о поэзии, о стройке жизненных перспективах. Было инте­ресно знать, какие у них в стране осо­бенности, цели, задачи и ценности. Со­впадали ли они с нашими...

       Зимой выходили во двор... снег там был чистый - красота. И мы валялись в

снегу, как дети. Сейчас я уже не смог бы так. Они удивлялись тому, какое у нас в Усть-Илимске в конце апреля - на­чале мая небо бирюзовое. Говорили, у них на родине таких красок не бывает. И еще восхищались размахом строитель­ства в Сибири.

       Сегодня я понимаю, что наше об­щение, это, говоря словами того време­ни, интернационализм в действии. Нас в школе учили понятиям «мир», «друж­ба», но это была теория. Здесь же, на ЛПК, мы получили практический урок выстраивания взаимоотношений людей из разных стран. Отряд им. Эрнста Тель­мана внес немецкого колорита в жизнь Усть-Илимска. Немцы интересно отды­хали, устраивая свои национальные праздники, приглашая на них русских друзей. Знакомили нас с культурой Германии. Мы дали им лучшее, на что спо­собен русский человек, - душевное об­щение. И все мы стали богаче.

- Как прощались?

          - За один момент мне было очень стыдно за русских. Зима в Усть-Илимске холодная, и ребятам выдали спецо­дежду, овчинные полушубки. Особой ценности они не представляли - стоили рублей 70. Немцам они были очень дороги, как память о жизни в Сибири, и они хотели взять полушубки с собой. А на советской стройке при увольнении спецодежду полагалось сдавать на склад или заплатить за нее из зарплаты. Немцы этого не понимали. И никто из вышестоящих не вмешался и не ска­зал: «Забирайте, не обеднеем мы». Этот эпизод омрачил настроение... Тор­жественные проводы были в кафе «Дружба». Главный инженер «Братскгэсстроя» Феликс Львович Каган бла­годарил отряд за выполненную им за­дачу - подведение объекта ХБОС под  монтаж оборудования. Последний эпи­зод прощания запомнился особенно. Около четырех часов утра отряд от­правлялся в Братский аэропорт. Про­вожающих было много. Все плакали. Мне было грустно от ощущения поте­ри. Понимал, что вряд ли мы еще уви­димся. А люди эти стали близкими и родными. Особенно Эрих и Йохан.

- Хотите встретиться?

    - Было бы очень интересно и при­ятно. Хочу узнать, как сложилась их судьба. Тем более, что они пережили сложный период объединения Восточ­ной и Западной Германии. Эриху, дол­жно быть, уже 65-66 лет - совсем взрослый.

- А если бы встретились, о чем спросили

 - «…Не знаю... не знаю. Это возни­кает спонтанно — заготовки сделать трудно. Наверное, общались бы, как и раньше. Молча поняли бы друг друга, без слов рассказав, как прожили эти двадцать шесть лет.

Беседу вела Лариса Лементуева. - Вестник ЛПК.- 2006.-16 июня ( № 45-46).